Шрифт:
Закладка:
Из прежних 350 человек в строю осталось только 75, и Седьмая Теннессийская держалась у зарослей кустарника на южной стороне одного из немногих открытых полей. На самом деле Седьмая отошла на северную сторону заграждения в ожидании контратаки федералов. К этому времени и федералы, и конфедераты подводили части под огонь так быстро, как только могли их подтянуть, и Форрест переходил от обороны к чистому наступлению. Немного позже часа дня бригада Белла численностью 2800 человек, вышедшая на поле сразу за артиллерией Мортона, вошла слева от Седьмой Теннесси и была отброшена на дорогу Гантаун - Рипли. Однако вскоре передовые остатки Седьмой увидели, что силы Белла оттеснены назад перед лицом неуклонно наступающих американских флагов. Полковник Тейлор сказал своим седьмым солдатам, что вместо того, чтобы отступать, они должны оставаться на месте за своим забором, что бы ни случилось. И вдруг сквозь густые заросли на их позиции въехал Форрест на сером коне. Закатав рукава рубашки и перекинув через седло военный мундир, он быстро приказал им повернуть влево и ударить в тыл "проклятым янки", - писал позже Уизерспун.20
"Я заметил, что некоторые писатели о Форресте говорят, что он редко ругался; так вот, тот, кто так пишет, не был в тот день в составе Седьмого Теннесси", - продолжает Уизерспун. Тейлор указал Форресту, что у него всего семьдесят пять человек, но Форрест снова приказал им выстроиться в линию для атаки. Когда они колебались перед этой леденящей душу перспективой, "он то ругал, то хвалил, то грозился застрелить нас сам, если мы будем так бояться, что янки нас заденут". В то время как он нецензурно увещевал войска, он сидел "на своей лошади в открытом поле; янки заметили его, и тогда какой поток гранатометов, канистр, бомбовых снарядов, рикошетов вспахал землю спереди, сзади, по бокам, над и под старым Дэпплом Греем, но Форресту и старому Дэпплу Грею, казалось, было все равно.... я каждый момент ожидал увидеть Форреста и лошадь, разорванную на части.... [Он] наконец сказал: "Я поведу вас". [Он приказал нам кричать и следовать за ним".
Однако вместо того, чтобы возглавить их, Форрест внезапно повернул, когда они начали наступление, перпендикулярно открытому полю к другому забору в левом тылу наступающих федералов. Он галопом вернулся к отступающим войскам Белла "и призвал их сплотиться; сказал им, что проклятые янки в бегах, что он наступает им в тыл и [если] еще раз сплотиться... он их догонит". Поверив ему, люди Белла устроили митинг , который он потребовал, ошеломив "явно победоносных янки". Услышав крики повстанцев и стрельбу у себя в тылу и не зная, что ее источником была горстка бойцов Седьмого Теннесси, федералы "остановились", и "люди Белла... с криком зарядили.... [H]ere came the Yanks back in a long, sweeping trot", а бойцы Седьмого, которым за некоторое время до этого пришлось так коротко атаковать защищенных забором федералов, теперь "получали удовольствие, стреляя сквозь щели забора".21
Продержавшись на позиции около трех часов, кавалеристы Союза Уоринга отступили, уступив свои позиции нескольким пехотным полкам Иллинойса. Последние, наконец-то прибывшие на поле боя после жестокого форсированного марша в четыре мили, были не в состоянии сражаться. Командир 113-го Иллинойского полка позже сообщал, что к тому времени "треть моих людей была настолько истощена, что едва могла стоять на ногах; некоторые были поражены солнцем". Как только они достигли боевой линии, их сразу же обстреляли. Через полчаса их боеприпасы были на исходе, и, "будучи подавленными превосходящим числом, [они]... были вынуждены неохотно отступить". Сформировав другую линию, они держались до тех пор, пока не были израсходованы боеприпасы, а затем отступили, "к сожалению, приходится сказать... в большом замешательстве".22
Теперь, когда на поле боя находились все его 4800 солдат, Форрест предвкушал победу. Все, что требовалось, думал он, - это еще одна атака вдоль тонкой линии конфедератов, которая с двух сторон превосходила плотную колонну федералов. Бьюфорд, проехавший двадцать пять миль с тех пор, как сел на коня в то утро, получил в командование правую часть, Белл - левую. В плане Форреста большое место занимали восемь небольших пушек Мортона, которые давно прозвали "Бычьими пупсами". В тревожные минуты перед прибытием Бьюфорда и Белла Форрест подошел к пушкам Мортона, снял с себя оружие и подошел к ним. "Пули били по орудиям и иногда убивали канонира", - вспоминал позже Мортон, и он обратился к Форресту: "Генерал, вам лучше спуститься ниже по склону; там вас могут ранить". Затем он извинился за то, что осмелился советовать своему командиру, "ожидая, однако, что ему предложат заняться своими чертовыми делами; но, к его удивлению, вождь ответил мягко: "Хорошо, Джон, я немного отдохну", и, усевшись на корень дерева, он устроился поудобнее на короткое время".23
Форрест и бесстрашный молодой капитан, которого он когда-то презирал, стали как отец и сын; недавно генерал одолжил Мортону 750 долларов на покупку лошади, а также отказал ему в ночных выходах из лагеря, опасаясь, что они могут привести к скоропалительному браку. Сегодня, в знойную жару, от которой страдали и солдаты, и командиры полков, Мортон подумал, что Форрест выглядит утомленным, и предложил отдохнуть, и Форрест согласился. Чуть позже он рассказал Мортону о своем плане удара, который должен принести победу: Вся линия конфедератов пойдет в атаку, правая часть Бьюфорда двинется вперед, как только услышит огонь Белла слева, а орудия Мортона, дважды заряженные виноградом и канистрами, будут брошены вперед, чтобы стрелять как можно ближе в упор. Он приказал Мортону "наступать прямо по дороге... подойти как можно ближе" и "устроить им ад". Позже Мортон писал, что, по его мнению, это был первый случай "в истории войн", когда артиллерийский командир получил приказ наступать без поддержки сопровождающей кавалерии или пехоты. Когда он отметил этот пугающий в то время факт, Форрест легкомысленно рассмеялся и сказал, что "хотел бы посмотреть, как янки возьмут вас в плен". Вскоре Форрест объяснял этот план другим, измотанным боями войскам на правом фланге линии Бьюфорда. Один из них вспоминал,
